Смоляне всегда любили праздники. Да и кто на Руси не любил праздников, шумных, безудержных гуляний. Отдавались праздникам легко и весело. Никого не надо было тянуть, казалось, ноги сами несли.
В Смоленске каждый большой православный праздник переходил в народное гуляние. Истовая вера, поклонение святыням и желание развлечься, да и денег заработать настолько переплетались между собою, что все считали это древней традицией.
Из работы Фёдора Эдуардовича Модестова* «Смоленский этнографический альбом».
Эх, ты, Русь моя! Моя забубенная, разгульная, расчудесная, расцелуй, люби тебя Бог, святая земля. (Н.В. Гоголь)
Самыми любимыми, размашистыми, многолюдными были в Смоленске весенние праздники. Начинались они с Пасхальной недели, которая заканчивалась «Красной горкой» (Фомине воскресенье, первое после Пасхи). В Смоленске все гуляния на праздниках от Пасхи до Троицы называли «горками». «Красная горка» была кульминацией Пасхальной недели, в течение которой гуляния шли по всему городу. Обычно «Красная горка» проводилась на Молоховской площади, где устанавливались балаганы, карусели, открывали пивные и чайные. Играли скрипачи и гармонисты. Торговцы-разносчики предлагали различные сладости. Помимо горожан, на «горку» приходили из окрестных деревень крестьяне. Каждый гуляющий находил развлечения по вкусу и деньгам. Одни катались на карусели, другие играли в «кегель» (кегли). Многие, особенно молодежь, танцевали под скрипку и гармонь. Любимыми танцами были «Барыня», «Русская», «Комаринский», «Голубица». Каждый танцующий платил музыкантам одну копейку или давал яйцо. Плата в 2 копейки считалась большой. Яйцами обычно расплачивалась крестьянская молодежь.
Праздничные балаганы все посещали с удовольствием, особенно селяне, не избалованные подобными зрелищами. В них выступали силачи, фокусники, клоуны, показывалась пантомима и много других балаганных «чудес». Плата за вход была вполне доступна. Сидячее место стоило 10 копеек, а просмотр стоя обходился в половину дешевле.
С конца XIX в. любимым увеселением смолян в Пасхальную неделю стали прогулки на пароходе по Днепру. Прогулочный пароход приходил из Орши. На нем играл оркестр, продавались напитки и закуски. Многие смоляне в течение всей недели катались на нем вниз до р. Ольши, а затем вверх до р. Дрёсны.
23 апреля смоляне отмечали день Св. Георгия. Праздник считался большим у населения всей Смоленщины из-за его связи с древней скотоводческой магией. В Смоленске «горка» на Св. Георгия устраивалась на Покровской горе у Георгиевской церкви. После крестного хода и литургии начиналось гуляние. Заранее ставились карусели, палатки с товарами, приходили музыканты. Горожане и крестьяне из ближайших деревень гуляли до позднего вечера.
После «Красной горки» большие народные гуляния затихали, но набирали силу гуляния на Блонье и в Лопатинском саду, по своему характеру сильно отличавшиеся от народных развлечений. Летний сезон в Лопатинском саду начинался с первых чисел мая. Сад обычно сдавался городскими властями в аренду. Арендатор содержал в саду ресторан с буфетом, летний театр, поддерживал в порядке территорию, беседки и, самое главное, устраивал различные праздничные увеселения. В зимний сезон в саду открывали платный каток и устраивали зимние развлечения.
В будние дни в саду можно было гулять свободно, но в выходные и праздничные дни вход был платным. Плата обычно не превышала 20 копеек. В такие дни в саду играло два оркестра военной музыки: Копорского полка и Вольного пожарного общества. Вечером сад иллюминировался, а по праздникам всегда зажигался фейерверк. Иногда фейерверк устраивали прямо на воде Лопатинского пруда, что, по отзывам современников, было эффектным зрелищем. Часто для развлечения гуляющих запускали воздушные шары. В саду выступали известные приглашенные артисты, как правило, цирковые. Демонстрировались прыжки с парашютом с воздушного шара и многое другое.
Платные гуляния устраивались и на Блонье. Но они всегда носили благотворительный характер, в пользу какого-нибудь смоленского общества. Характер праздников был близок к гуляниям в Лопатинском саду: военный оркестр, запуск воздушных шаров, фейерверки, различные выступления. А в будние дни смоляне с удовольствием бродили по аллеям Блонье — самого любимого места для прогулок и встреч. Все модные дамские туалеты демонстрировались на Блонье.
Сохранилось довольно язвительное описание такой демонстрации дамских нарядов, сделанное в начале 90-х годов XIX в. смолянином, писавшим под псевдонимом Гидальго: «Самый жгучий, не только российский, но и общеевропейский вопрос в настоящее время — это, несомненно, дамские шлейфы, наиболее искусная и, вместе с тем, самая вредная часть женского костюма. Против них ополчилась наука, доказывающая весь вред «хвостов» (выражение несколько не научное), подымающих пыль, которую приходится глотать самим же дамам… Наши дамы ни мало этим не смущаются и продолжают с самоотвержением, достойным лучшей участи, волочить за собой несколько лишних аршин платья. Их союзниками являются горничные и дворники: первым не приходится подметать комнат, вторым — тротуаров. Дамский шлейф чище метет половой щетки и уличной метлы. В этом может убедиться всякий, побывав у нас на Блонье. Круговая аллея, по которой движется публика, радует глаз своей чистотой, но в то же время носящиеся в воздухе тучи пыли спирают дыхание».
Весенние праздники шли в Смоленске своим чередом. И вот наступает Вознесение Господне — самый многолюдный, самый чтимый, не только в городе, но и в уездах праздник. На его празднование в Смоленск стекалась масса крестьян, даже из отдаленных уездов. Они начинали прибывать в город накануне дня «Отдания Пасхи». В день «Отдания» богомольцы уже полностью заполняли улицы от Богоматерской церкви до Вознесенского монастыря. Они посещали храмы до позднего вечера. Крестьянки обязательно приходили к могиле на Вознесенском кладбище с двумя бронзовыми ангелочками на памятнике. В народе они назывались «окаменелыми детками», и женщины-крестьянки стремились их увидеть. Богомольцы ночевали на тротуарах и папертях церквей, поэтому утреннее богослужение в праздник начиналось раньше обычного. В Соборе, Богоматерской церкви и в Вознесенском монастыре молебны шли непрерывной чередой, особенно много о «здравии и спасении». Местные священники часто не справлялись, и им в помощь тогда присылали притч из близлежащих сёл. Крестный ход с чудотворной иконой Одигитрии шел от Собора к Вознесенскому монастырю. Все богомольцы стремились принять в нем участие. У ворот монастыря крестный ход встречал Владыка, постоянно служивший в этот праздник позднюю литургию и начинал в соборе монастыря молебен.
С завершением крестного хода и молебна праздник переходил в иное русло: начиналась Вознесенская ярмарка. Потоки крестьян перетекали от Вознесенского монастыря на Молоховскую площадь. На Вознесенской ярмарке самым ходовым товаром были лошади, на любой вкус и за любые деньги. Здесь совершали и обмывали сделки, продавали и покупали, танцевали и смотрели балаганных артистов. И так четыре дня торговли и веселья, незабываемых впечатлений.
Не успевала отшуметь и отторговаться Вознесенская ярмарка, как уже приближалась Св. Троица и Духов день. На эти праздники дома украшались зелеными березовыми ветками, полы устилались аиром. В Смоленске гуляния по случаю праздника Св. Троицы и Духа проводились у церкви Св. Гурия, Самона и Авива. Ставились торговые палатки, звучали скрипки и гармони. Городские обыватели и окрестные селяне делали покупки, танцевали, играли в различные игры. Молодежь водила хороводы, завивала «Троицкие» венки, гадала о своей судьбе. Гуляние, как обычно, продолжалось до позднего вечера.
За Троицей начиналась «русальная» неделя, во время которой (в четверг) праздновали «семик» (семик — седьмой четверг после Пасхи, в Смоленске его отмечали после Троицы). В Смоленске «семик» проходил весьма широко. Этот праздник был необычен своим сочетанием языческого веселья и обрядов и христианской панихиды. Проводился он всегда на Тихвинском кладбище. Это древнее кладбище по соседству с Лысой горой служило для погребения самоубийц, утопленников, умерших некрещеных детей, т. е. всех тех, кто умер без покаяния и крещения. Правда, после того, как Тихвинский храм в 1909 г. стал приходским, а не кладбищенским, кладбище перешло в разряд общегородских и стало служить для похорон всех прихожан. Но традиция хоронить на нем всех умерших преждевременной смертью осталась. На Тихвинское кладбище в «семик» приходило не только огромное количество горожан, но и много крестьян. Крестьяне приходили пораньше, многие приносили холсты, нитки, яйца и т. п. для продажи горожанам. В Тихвинской церкви они заказывали поминовение усопшим. Горожане, имевшие родственников, похороненных на кладбище, при наличии денег приглашали священника на могилу отслужить панихиду Затем на могиле поминали умерших. Не имевшие денег просто поминали. В это время рядом с кладбищем, в березовой роще, играла музыка, шла торговля, молодежь водила хороводы, гадала, здесь же жарили яичницу, пекли блины, т. е. шло русальное действо. Но празднуя, все ждали вечера. Считалось, что на «русальной» неделе души всех умерших без крещения и покаяния бродят по земле, и только после молитвы в «семик» они уйдут опять под землю. Вечером на Тихвинском кладбище начиналась общая панихида. Все стояли у могил, держа зажженные свечи и молились. Звучал голос священника, мерно и тихо звонили колокола. В полной темноте только свечи освещали кладбище. После панихиды все тихо расходились по домам.
Затем большие праздники надолго затихают. Ни празднование Одигитрии Смоленской, ни Успение Богородицы уже не собирают такого количества людей. Но с приходом зимы, сразу после Николы Зимнего начиналась Никольская ярмарка. Целый месяц шла большая, хитроватая, но обильная торговля. И все это на фоне безостановочно кружащихся каруселей, балаганных выступлений, музыки, не закрывающихся пивных и трактиров. Не успев закончиться, Никольская ярмарка переходила в Рождество и Святки.
Казалось, что весь город — сплошной карнавал. Ряженые, музыка, елки. Многочисленные вечера и балы, частные, общественные, благотворительные. Каждый старался придумать себе костюм для маскарадов, тем более, что лучшие отмечались достаточно дорогими призами. Словом, каждый развлекался, как мог.
К числу развлечений смолян можно отнести бега на ипподроме, где разыгрывались крупные призы. (Прим. редакции. Ипподром располагался на месте нынешнего стадиона Смоленского института физкультуры. А вокруг был пустырь. Город фактически оканчивался каторжной тюрьмой, впереди и слева от которой (если ехать из города по Киевской дороге, ныне — проспект Гагарина) и был ипподром.)
С конца XIX века постоянно проводились велосипедные гонки. Для желающих развлечений особого рода в Ямской слободе, в районе Ильинского переулка находились дома терпимости с весьма звучными названиями «Чикаго», «Тулон» и т. п.
Большой колорит в праздничную жизнь Смоленска вносили военные. В городе дислоцировались Нарвский, Копорский, Софийский полки и 3-я резервная артиллерийская бригада. Господа офицеры и их семьи принимали большое участие в «светской» жизни города и, соответственно, в городских развлечениях. А нижние чины были завсегдатаями гуляний и ярмарок, любителями поучаствовать и в кулачных боях. В Смоленске кулачные бои — старая забава. Обычно они проходили на участке между крепостной стеной и оградой Авраамиевского монастыря. Затем под нажимом полиции переместились за крепостную стену, ниже башни Орел. Постоянное участие в них принимали жители Рачевки, Загорной, Вылуповой и Авраамиевской улиц.
Помимо светских развлечений и кулачных боев, военные радовали смолян своими военными парадами, проводившимися в полковые праздники. Свои парады обязательно с духовыми оркестрами проводили Вольное и Пригородное пожарные общества.
Характер праздников и развлечений смолян, возможно, был и незатейлив, но он создавал тот колорит, который делал Смоленск неповторимым
В смиренных днях дышала святость духа, Свобода самородного ума. И столько песен было чарой слуха, Как будто это пела жизнь сама. (К. Бальмонт)
Об авторе
Модестов Федор Эдуардович родился 10 января 1958 г. в г. Смоленске. В 1975 г. закончил 27 среднюю школу города и поступил на исторический факультет СГПИ. С 1980 г. по 1982 г. проходил службу в вооруженных силах. С 1982 г. по 2000 г. работал в Смоленском музее-заповеднике научным сотрудником, заведующим отделом Отечественной истории, заведующим отделом археологии. С 2000 г. работает начальником отдела археологии СОГУК «Центр по охране и использованию памятников истории и культуры».
С 1983 г. проводит археологические раскопки памятников археологии на территории Смоленской области и г. Смоленска. Организовывал и проводил археологические и этнографические экспедиции по территории Смоленской области и прилегающих областей. Полностью обследовал бассейны рек Днепр, Каспля, Сож, Угра и многочисленных малых рек. В ходе проведения экспедиций были выявлены и введены в научный оборот многие десятки стоянок каменного и бронзового веков, селищ V–VII вв. и древнерусского времени, открыты и исследованы раннее не известные городища раннего железного века, тушемлинской культуры и уникальные городища – святилища. Во время работы в этнографических экспедициях собраны значительные коллекции этнографических материалов, в том числе уникальная коллекция народного костюма.
Постоянно участвует в научных конференциях. Результаты многолетних исследований по истории, археологии и этнографии были обобщены в научных статьях, опубликованных в Москве, Архангельске, Брянске, Минске, Полоцке, Могилеве, Смоленске.
Модестов Федор Эдуардович автор целого ряда книг: «Археологическое собрание Смоленского музея-заповедника» (сводный каталог) (1988 г.), «Смоленский этнографический альбом» в 2-х томах (2000, 2004 гг.), «Смоленская крепость» (2003 г.). Он издатель, редактор и один из авторов свода археологических источников «Смоленских древностей» в 4-х томах. (2001, 2002, 2004, 2005 гг.).